Архитектура с именем
«Долг архитектора быть посредником между прекрасной архитектурой прошлого,
оставленной нам великими предками, и архитектурой будущего», — считает Александр
Зусик, профессор МААМ, кандидат архитектуры, лауреат премии ЮНЕСКО и генеральный директор
компании «ARCHITECTON».
Александр Зусик известен не только строительством храмов и частных дворцов, проектированием небоскрёба «Ахмат» в Грозном и резиденции Президента Российской Фередарации в Бочаровом ручье, а, прежде всего, как новатор, способный создавать совершенно уникальные архитектурные формы, в которые мастерски вплетены элементы разнообразных течений, стилей и направлений.
Из интервью для издательства Дом и Интерьер:
— Александр Иванович, участвуют ли ваши заказчики в создании проектов или
полностью полагаются на ваш опыт и вкус?
— Как правило, мои заказчики – чрезвычайно образованные люди, интересующиеся дизайном и архитектурой. Поэтому, при проектировке какого либо объекта мы, я и моя команда, часто вводим какие-то легендарные или знаковые архитектурные элементы, как некий диалог с посвящёнными. За прошедшее время я ещё ни разу не сталкивался с карт-бланшем. Любой проект – это годы работы с клиентом. В среднем, на строительство одного объекта требуются около 5-7 лет, что позволяет вести долгий диалог с заказчиком. Чем дальше идёт стройка, тем больше заказчик смотрит на свой дом, как на искусство, являясь сотворцом.
— Мне кажется, вилла Э+Е, которую вы создали – и есть искусство в чистом виде. Чьё творчество вас вдохновляло?
— У виллы Э+Е три автора: я – архитектор Зусик Александр Иванович, главный дизайнер Елена Лазарева и ведущий дизайнер Иннокентий Литвинов. Эта вилла – абсолютно современная архитектура в стиле деконструктивизма, построенная на свободном от застройки участке. При проектировании виллы мы применили приём «дом с кирпичными стенами». Мы создали из двух стен раму в форме абсолютно стеклянной подковы, уходящей в лес, вдохновившись архитектурой американского архитектора Фрэнка Райта.
Стиль Райта ещё называют «стилем прерий», а также «органической архитектурой». Главной чертой с уверенностью можно назвать абсолютную гармонию с природой. Здание должно органично вписываться в окружающий ландшафт вместо того, чтобы притеснять его.
— Легко ли заказчик соглашается на ваши предложения или приходится его иногда в
чём-то убеждать?
— Я, например, долго работаю с камнем, и владею знанием какой камень нужен в конкретном случае и где его найти. А заказчик этого не знает, поэтому мне приходится постепенно приучать его к тому, что нужен именно этот камень, а не другой. К примеру, вилла Э+Е облицована турецким травертином, популярным полукристаллическим природным камнем. Эта порода занимает по характеристикам среднюю позицию между мрамором и известняком. Он отличается мелкозернистой текстурой, придающей ему особую эстетичность, и широкой цветовой палитрой, варьируемой от светло-молочных до насыщенно красных тонов.
— Но, возможно, заказчик хочет сэкономить и купить камень подешевле?
— Знаете, всегда можно найти подходящие аналоги. Например, юрский мрамор, добываемый в Германии, очень дорогой, и привезти его не так-то просто. Но я знаю, что есть аналог этого мрамора, добываемый в Дагестане, и не уступающий по качеству ни в
чём. Им, кстати, облицевали элитный ЖК у Павелецкого вокзала. Если делаешь работу
нестандартно, то часто приходиться искать другие решения. Например, в подмосковном
дворце Малахова по кругу гостиной стоят 32 колонны. Каждую колонну вручную
поднимали цепями и кожаными ремнями, прямо как при строительстве египетской
пирамиды. То есть, чтобы выполнить задуманную задачу, нам пришлось на месте искать
какое-то нестандартное решение.
— Как часто случается что вам приходится искать нестандартные решения на месте?
— В таких больших и грандиозных проектах – достаточно часто. К примеру, на вилле Э+Е мы столкнулись с вполне определенными пожеланиями заказчика, для успешной
реализации которых привлекли опытную команду инженеров. Сегодня в России крайне
мало компаний подобного уровня. Вместе нам удалось реализовать уникальные
вентиляционные и климатические решения.
— По сути, вы создаёте авторские вещи, если, конечно, это слово применимо к
архитектуре. Насколько это сейчас востребовано?
— Люди в массе своей, конечно, выучили слова «минимализм» или «хай-тек». И периодически мне доводится слышать, что- то вроде «Я хочу лёгкую классику». Но, безусловно, главная тенденция сейчас – абсолютная индивидуализация, авторская вещь.
Авторство для меня важно, и мне бы очень хотелось, чтобы моё имя стояло под тем или иным архитектурным объектом, но, к сожалению, в ситуации с очень большими домами и резиденциями я безымянен. В нашей стране их принято прятать за высокими заборами. Общественность считает, что если человек богат, значит, он коррумпирован. Исключение, пожалуй, составляют известные артисты, вроде Анастасии Волочковой, чей дом я тоже строил.
Она всегда с удовольствием его показывает.
